Сумерки

   

Сумерки.  Короткое и серое время суток, в котором все куда-то спешат. Будто хотят перебежать, перескочить из дня в вечер и в ночь, не заметить эти несколько десятков минут. Серая зона, транзит, пересадка, мост, тоннель из дня, полного забот и суеты в одинокую ночь, где каждый сам за себя. Но одиночество ночей скрашивает сон. В снах человек избавлен от своего одиночества причудливыми сюжетами и образами. Если сон не пришел - беда. Тогда человек страдает. Его мучает не только бессонница, но и все кто с ней заодно: бессмысленность, пустота, тревога, воспоминания, совесть. Поэтому ночью сон это бесценный дар, чтобы отдохнуть от других, себя, абсурдности. Но это будет ночью. А сейчас сумерки. 

Сумерки это даже не вечер еще. В сумерки пораньше включают свет, потому что «плохо видно», не бродят по улицам, потому что еще не горят фонари, не смотрят в небо влюбленные – там еще нет звезд, и само небо потеряло цвет. Сумерки переживают набрав побольше воздуха и прочь от себя.

   В детстве, в холодное время года, коротая дни в одиночестве, я любила играть на полу. Раскладывала все свои сокровища и строила свои миры. Помню как я узнала сумерки. Слово такое я тогда не знала, да и вообще мне кажется, что это впервые когда я оказалась одна на этом мосту ведущему из светлого дня в темную ночь. Увлекшись игрой, я не видела часов, не знала времени. День прошел незаметно, и вдруг в комнате стало как-то холодно и тревожно. Я продолжала свою игру, но что-то в ней шло не так. Я боялась прерваться и зачем-то начинала громче называть игрушки по именам. Но тревога усиливалась. Я повернулась к окну и увидела серое небо. Солнце садилось за горизонт, оно было в какой-то туманной дымке. Минуты, которые пролетели как миг, но одновременно длились словно несколько часов, я смотрела в серое окно. Мне было тревожно и грустно. Казалось, что я живу очень долго и, что рядом нет никого во всем мире. Было пронзительно одиноко, но при этом не страшно и не больно. В этом сером небе будто бы жило само одиночество. Чистое, не разбавленное ничем другим. Одинокое одиночество. 

   Так я сидела глядя в окно, и мысли мои были где-то за линией горизонта. Потом перевела взгляд на созданный на полу мир, и он показался мне каким-то убогим, осиротевшим и тоже очень одиноким. Из игрушек ушла жизнь, все стало ненастоящим. 

   Нужно было встать и включить свет, но я отчего-то не шла к выключателю. Казалось это бессмысленно. Но и сидеть в темной комнате тоже было плохо. В этом было что-то невыносимое: нет смысла ни в темноте, ни в свете лампы. Хочется дня, но не завтрашнего  - он страшит, а сегодняшний уже ушел будто и не было. Мне было жаль игрушек, жаль созданного и тут же потерянного мира, жаль того, что закончилось что-то очень важное, хотя я сама не понимала что.  

   Щелкаю включателем. Электрический свет беспощаден. Он обнажает искусственность всего происходящего. Мне больше не играется. Захотелось услышать чей-то голос кроме своего собственного. 

   Одиночество сумерек это самое трудное из одиночеств. Это вовсе не одиночество дня, порой такого долгожданное. Днем можно сбегать от людей и пребывать в уверенности, что "я уже зрелая личность, я люблю свое одиночество". Но дневное одиночество и не одиночество вовсе. Это отдых, сиеста, перерыв, потребность. Одиночество утра тоже не вполне одиночество. Утром в голове уже столько всего... Куда там вместиться одиночеству. А вот в сумерки... 
    В эти  несколько десятков минут! В них некому звонить, не к кому даже обратиться душой. В них пусто, потому что это короткий тоннель, навесной мост, неудобная стыковка рейсов, транзит, слепая зона полная невидимых опасностей. Переход из одного в другое, от одной противоположности в другую. В этом одиноком одиночестве, без всяких примесей и оттенков, можно кое-что узнать о себе. В эти считанные минуты много важного может случиться, если позволить этому быть и не спешить к выключателю. Прошло немало лет, с того дня, когда я впервые смотрела в беспощадную серость уходящего дня, и я стала искать и ждать сумерки. Я жду их с тревогой и предвкушением, где бы они меня не застали. Я будто проверяю себя на «слабо». Но все чаще, с наступлением сумерек я думаю о доме. О доме в широком смысле слова, там где тепло, безопасно и никогда не бывает пусто, даже если там никого нет.