пора браться за мемуары 23. Конгресс психиатров и средневековые пытки.

   

   Дело было в Вильнюсе в 2017. Я пребывала в Литве свое "заключение" и срок этого пребывания был неизвестен. Поселившись в качестве призрака в клинике душевного здоровья, я была чем-то средним между пациентами и сотрудниками отделения. С первыми меня объединяло мое неясное и тревожное положение, со вторыми род деятельности и профессия.

   Но сейчас не об этом. Как раз в это время в Вильнюсе проходил всемирный  конгресс по психиатрии. Событие, которое случается нечасто, а в самом Вильнюсе так и вовсе впервые. Приехали разные видные психиатры, большинство из них при должностях, меньшинство практикующих и тех, кто действительно видит вживую пациентов. Следовательно большая часть докладов - сухие графики, схемы, презентации с лазерной указкой по цифрам и скукотища. Но после обеда обещают интересную программу: там как раз проводят свои беседы практики-психиатры.

   Доктор Алексейчик зазывает туда сотрудников своего отделения, но увы, дежурства, работа, семья - небольшой коллектив. Мое присутствие даже не оговаривается - я как призрак отделения должна быть добрым Каспером и быть всюду. Да, билет на конгресс стоит денег. Немалых, кстати. 

- А как я пройду?

- Я скажу, что Вы со мной, и все. 

Мне не страшно.

   В первый день конгресса мы с Александром Ефимовичем довольствовались одним моим "нат вери вел" английским на двоих. Я сокрушалась, что ни одна душа не знает французского, тут бы я себя получше чувствовала. Что примечательно: в среде психиатров Литвы, Александр Алексейчик давно уже числится в юродивых и в гениях одновременно. Одни считают его выскочкой и шутом, другие гением. Потому с опаской относятся и те и другие. И с уважением. Внешне доктор тоже очень отличается от сановных психиатров Литвы, в своем джемпере и воротничком голубой рубашки, с сумкой через плечо, он антагонист пафоса и "паркета". Но самое важное, он не боится задавать вопросы, оживляя мероприятие и самих людей. Вопросы эти неудобные, часто колючие, но по делу и в тему. И еще он как-то знает кому их задавать и как. Помню одного психиатра из Пакистана. На ломанном английском он делал свой доклад (его как раз я отлично поняла). Доклад мне показался даже интересным в силу того, что густо был приправлен случаями из практики. И вот вижу как Александр Ефимович ищет глазами "переводчика" для своего вопроса. Им становится парень который подносит микрофоны. Я вжимаюсь в кресло. Очень как-то сочувствую доктору из Пакистана - он симпатичен и видно, что растерян на фоне пафосных коллег. И тут Алексейчик встает и ... вместо колкого вопросы говорит, что наконец он услышал то, чем реально и практически, делом, может поделиться с сотрудниками своего отделения. Выражает благодарность. Я выдыхаю и даже смахиваю что-то вроде вдруг набежавшей слезы (не спрашивайте почему, сама не знаю).

    В перерыве доктор Алексейчик ищет глазами пакистанца. Меня ведет за собой. Я понимаю что вырваться никуда не получится. 

- Будете моим переводчиком,  - говорит он.

   Я замираю в ужасе. Мой инглиш ...Ну вы в курсе уже.

   Знакомство. Перевожу. Где Вы учились? Перевожу. Откуда и где работаете. Перевожу. Очень хрестоматийный язык пакистанца мне в помощь. А потом он задает вопрос и я понимаю, что у меня сбой системы. Все слова понимаю, а суть вопроса нет. Переспрашиваю. Он зачем-то повторяет тоже самое, но громче, видимо думает, что я просто плохо слышу. А я понимаю только одно, что не могу вот эти слова соединить друг с другом. Поэтому дальше импровизация - перевожу Алексейчику первое, что приходит  в голову. В вопросе было слово "советский", поэтому фантазирую на тему. Тот благодарит за хороший вопрос и начинает отвечать. Я глазами ищу пожарный выход, ведь сейчас буду гореть со стыда. Но ничего не поделать и я перевожу пакистанцу, что-то про советскую психиатрию, даже какие-то имена называю. Тот как-то очень удивленно машет головой. По взгляду вижу, что он не просто удивлен, его удивление граничит с восторгом. Вздыхаю облегченно, когда сообщают о начале следующего блока. Фух, пронесло. Ну а психиатр из Пакистана пусть возвращается на Родину с очередным мифом про советскую психиатрию. И да, мой вклад в создание этого мифа - неоценим. Что поделать!?

   К вечеру глаза пакистанца разбудили во мне что-то вроде совести. Утром, когда во время пятиминутки доктор сказал, что сегодня снова едем на конгресс, я взмолилась: 

- Давайте переводчика возьмем! А то я уже не знаю куда прятаться когда Вы хотите вопросы задавать и с пакистанцами знакомиться.

- Где ж мы его возьмем?

- Да, вот хотя бы А.- наш пациент. Он английский знает идеально. Русский не знает, но литовский и английский знает - будет Вам переводить на литовский.

- Конечно мой язык родной русский, мне бы лучше чтобы на русский, но литовский мой второй родной. Хорошо, скажите ему чтобы собирался - через полчаса едем.

   Нужно сказать что пациент этот - молодой парень,  27-ми лет, страдает депрессиями, и склонен к периодическим загулам, после которых попадает в полицейский участок. С момента госпитализации он жаловался только на одно - скука в отделении. И каждый раз упрашивал сотрудников отделения, под любыми предлогами выпустить его в город. Думаю, вот обрадуется А. что наконец то развлечение, но в рамках лечения. 

   Едем. Заходим в хол. Там уже психиатров несколько десятков. А. чувствует себя хорошо, радуется, что может свои модные кроссовки выгулять в Рэдиссоне. Подходим с стенду с программой и изучаем расписание. 

- Вот эта доктор мне вчера еще понравилась, сразу видно что из тех, что в халатах ходят и пациентов видят. Пойдем к ней. 

   Но тему доктор видимо не увидел. А тема была - "карательная психиатрия: от средневековья к нашему времени". 

  Хорошо, идем. Я счастлива, что Александр Ефимович теперь с А. и я могу не искать постоянно глазами пути эвакуации. Слушаем доклад. Интересно. А. тихонько транслирует по-литовски, только вижу иногда, как он останавливается, замолкает и моргает. Потом снова переводит. Наступает время вопросов. Тема жаркая - спорят о лоботомии и прочих "силовых" методах. А. переводит. Алексейчик просит его перевести вопрос. Диалог. Своим вопросом доктор провоцирует буквально войну. Спор начинается нерегламентированый и жаркий. Люди даже встают со своих мест чтобы их лучше было видно и слышно. 

 

Время. Никто не останавливается, на таких же повышенных тонах все выходят в хол. А. переводит. В конечном итоге все дискуссии стихают, кофе и чай делают свое дело. А:

- Доктор, я поеду в клинику.

- ?

- Да ну их этих психиатров, больные какие-то. Я в отделение хочу.

- Езжайте, отвечает доктор,  - и заодно в отделении расскажите о том, как мы своих пациентов любим, и что у нас уже давно не средневековье.

А. уходит сию же минуту. Снова остаюсь за переводчика, жду обеда как спасения. 

На обед доктор ведет в гостиничный ресторан. Цеппелины в этот раз были очень вкусными, наверное как никогда раньше. Точнее раньше они вообще для меня вкусными не были, а тут все съела. А инглиш так и просится с тех пор "выучи меня, преодолей языковой барьер и все психиатры будут твоими друзьями". Учу.