Пора браться за мемуары. № 19

Из воспоминаний. 

Кто сказал, что мемуары это только в старости? Мне есть, что вспомнить и чем поделиться, зачем ждать?

Дело было в Петербурге в 2013 году. Весна, но такая питерская весна - суровая, удивительно солнечная. Я не праздный турист, а в гостях у доктора Балу - Гнездилова Андрея Владимировича. Для тех, кто не знаком, кратко: Андрей Владимирович создатель первого на территории постсоветского пространства хосписа. Опыт этот он получал от коллег в Англии еще в советские времена, и со временем понял, что именно этим, оказанием помощи умирающим людям, он и хотел бы заниматься. Известен он также как сказкотерапевт, куклотерапевт и вообще психотерапевт всем прекрасным и чудесным, потому что,  все что в его руки попадает становится волшебным. Балу - прозвище которое ему дали дети, когда он работал в детском терапевтическом отделении. Назван он так в честь медведя Балу из любимой книги Джунглей, которую он этим маугли читал. 

Андрей Владимирович, в том году перешагнул через свой 73 день рождения. 

   В городе объявлена какая-то книжная выставка небывалого доселе размаха. Идем туда с ним. Как же пропустить такое событие? Он охотник за сказками и книгами с редкими иллюстрациями.

Приходим. Людей немеряно. Можно даже сказать толпа. Все это в помещении и тем хуже для нас: не протолкнуться, душно, жарко, шумно. Совсем не книжная атмосфера.

   Андрей Владимирович крепко держится за мою руку - уже давно он ходит с палочкой, из-за больного сустава в колене. Пробираемся через толпу. Иногда останавливаемся у прилавков и смотрим книги. Доктор Балу знает в них толк. Нужные откладываем или сразу покупаем. Когда он неспешно листает страницы очередной книги, вокруг будто воцаряется тишина и покой. Никакой суеты. Он будто окружен невидимой стеной. Но это он. А я  устаю быстрее. Вдруг вижу книгу про Красную шапочку. Сказку эту я не особенно люблю, но эта книга точь в точь  как была в моем детстве. Репринт. Я завороженно перелистываю страницы, вместе с ними листая и страницы своего детства, когда я еще боялась волка и ждала смелых охотников. 

 Андрей Владимирович, как-то тихо и очень просто, совершает обыденные действия и книга уже моя. Не отказываюсь. Просто беру и иду с ней. Еще какие-то издательства, снова много людей, пытаемся подойти ближе к старинным изданиям, редким репринтам, новым иллюстраторам или наоборот, очень старым, но в новых изданиях. Помню как долго он рассматривал переиздание "Дон Кихота". Каждую страницу, каждую иллюстрацию обеих толстых книг. Ему предложили стул, он поблагодарил, присел и наслаждался книгой. Потом отдал ее продавцу. Смотреть и любоваться - не значит обязательно покупать. И продавец почему-то поблагодарил его. Это очень меня тогда удивило. Поблагодарил за то, что незнакомый человек полчаса листал книгу, но не купил, серьезно? Я ж говорю, что в его руках все становилось волшебным. 

  Не один час прошёл вот так: от прилавка к прилавку, от одной книжной полки к другой, от издательства к издательству, от обложки к содержанию. 

Внезапно я ощутила как Балу сильно сжал мою руку. 

- "Вам плохо? душно? выйдем на улицу? присядем?" - спрашивала я

- "Скорее  идем вон за тем мужчиной" - ответил он.

Идем. Впереди, через несколько голов, незнакомый мужчина, пожилого возраста. 

- "Это Ваш знакомый? Позвать его?"

Балу молчит, словно не слышит меня. 

Мужчина останавливается у очередного прилавка с книгами. Тут же возле него останавливаемся мы. 

Мужчина листает книгу.

-  "Какое красивое лицо. Сейчас в Петербурге такое редко увидишь" - говорит мне тихо Андрей Владимирович.

Я молчу. Плохо понимаю, или точнее понимаю, но недоумеваю. 

- "Позвольте представиться, Андрей Гнездилов" - Балу протягивает ему руку.

Мужчина, совершенно спокойно, будто так обычно и бывает среди тысячи людей, отвечает тем же. Представляется и жмет руку.

"Приятно познакомиться" и все такое. Представил меня, сказал, что я из Киева. Сразу нашлись там друзья и родственники, и конечно же он бывал там, в этом уютном и зеленом городе, ходил по Крещатику и любовался Днепром.

    Они стали беседовать. И снова было ощущение, что уже нет толпы и шума. Я чуть отошла в сторону, любуясь книгой, которой зачитывалась в юности, и которую было тогда не достать, только читальный зал в помощь. Книга эта, про Тристана и Изольду тоже стала моей, как-то быстро и неожиданно. 

   Балу еще несколько минут пообщался с новым знакомым, пригласил к себе на пятничные встречи. После, выходя уже из помещения, рассказал мне, что его новый знакомый доктор, работает в такой-то больнице, несмотря на свой преклонный возраст. Я спросила как он его распознал?

- "Очень красивое лицо. Не маска, не личина, а почти лик. Такое лицо редко встретишь. А когда встретишь, нужно постараться подойти ближе и познакомиться».

   Мы вышли на Невский. Я со своими трофеями: рыжеволосой Изольдой и красной шапочкой, Балу с счастливым лицом и своей находкой. 

   Красивое лицо, это далеко не результат хорошей наследственности. Особенно с течением лет. Красивое лицо это маленький фрагмент души. Я совершенно не помню того доктора. Помню только, что похож он был на Чехова только в старости: очки, аккуратная борода, лучики морщин возле глаз. Только в общих чертах. Но я точно помню, насколько красивым стало и без того красивое для меня лицо Балу. 

Так все просто: найти своих и успокоиться. "Найти" это не сидеть и не ждать, это иметь силы позвать, подойти, прийти. И это гораздо больше чем стеснение, неловкость, стыдливость. Это просто естественное стремление к «своему».