Все равно, спасибо!

   За последние три года я осиротела на нескольких близких и значимых для меня людей. Как они там сейчас я не знаю, но надеюсь... Так получилось, что на похороны и прощание попасть мне ни разу не удалось. Причины разные, но реальные. И будто боль эта заморозилась как-то, задавилась. А летом умер он. И краник открылся. Стало плакаться: много и много. Он говорил, что если ропщешь на жизнь, значит ропщешь на Бога. Так и есть. Я не понимаю почему и зачем Бог его забрал, оставив нас с дырками в животе...



  Мне кажется дыры в душе образуются с уходом близких. Однажды душа становится как решето, и её уже видимо мало что держит: родных и близких за порогом Вечности больше, чем здесь в земной жизни. И остается одно - уходить налегке. Но это все не о нем. Он ушел рано, не вовремя, оставив нас без себя. А нас здесь очень много, и нам всем он нужен. 

    О смерти Александра Столярова я узнала едва только прибыла в Москву. Выпила кофе возле метро Таганская, где мне предстояло работать и открыла фейсбук. Первое что увидела это новость о его смерти. Я даже не испугалась и не отреагировала, потому что была уверена - это фейк, обман, злая шутка с целью сделать сенсацию, так часто делают СМИ. Решила написать Вадиму, нашему общему знакомому, его другу. Писать Юле или Соне я испугалась все же... А потом еще и еще и весь день новости о его смерти. И уже не нужно было никому звонить и писать. Объявлена была причина смерти, и место где с ним будут прощаться. 

    Случайно вижу пост в фейсбуке о том, что умер он в Москве, и отпевание будет в больничном морге, после чего его доставят на Родину. Невероятно: мы встретились в Москве? Но как попасть на прощание? Шансов нет, думала я. У меня впереди три полных рабочих дня, семинары которые веду я и не прийти на семинар мне невозможно. Можно конечно плюнуть на все, но ведь плевать придется на людей, в том числе на тех, кто на меня рассчитывает. А это как-то очень не по-столяровски было бы, плевать на людей. Он так не умел делать, и не делал.
Читаю пост в сети: место отпевания, адрес больницы. Спрашиваю у людей (тех самых на которых не наплевать) далеко ли это.

- Пятнадцать минут максимум на машине. Это ж та же самая станция метро, но в противоположную сторону просто.

Время отпевания совпадает с обеденным перерывом. Меня предлагают отвезти в больницу. Едем. В голове едва укладывается мысль о том, что такое возможно. Мы встретились в Москве, где я бываю не чаще одного-двух раз в год... Мы встретились у станции метро Таганская. Прикидывая масштаб города Москва меня охватывает трепет... Где бы я ни бывала, по каким бы городам и странам не путешествовала, Москва мне кажется самым большим и трудным городом. А мы оказались  в 15 минутах... В этом так много иронии и грусти и светлой радости и чуда тоже есть достаточно. Это в его духе. Он каждому постарался оставить утешения столько сколько было нужно.

Захожу на территорию больницы, ищу морг. Найти его несложно. Морг легко узнать - всегда одноэтажное здание и всегда там тихо. Когда говорят - тихо как в морге  - это вовсе не метафора. Во дворике патологоанатомического отделения много деревьев и кустов, цветы высажены стройными рядами. В этот раз я заметила что возле морга нет птиц и пчелы там не летают. Возможно нет в этом никакой мистики и их попросту отпугивает запах формалина? На двери надпись "входа нет". Но мне же нужно. Мне очень нужно встретиться и попрощаться. Вхожу. Никого. И очень четкая и ясная мысль - не может быть ЭТО тут. Это так не по-столяровски, прощаться в морге. Ну где он и где морг? При чем тут морг к человеку, который точно знал что смерти нет, и что много чести с ней возиться. Он знал что там в Розовом доме встретится со всеми, а Юля будет печь блины, Соня ей помогать, пока они с Матвеем на поле. В том доме живы все кого он любит и обязательно Христос среди них. Об этом я думала обходя вокруг морга.

    Не может быть его в морге, и нет его тут, но куда идти неясно. У меня нет никаких контактов людей которые организовывают в Москве прощание с ним. А единственная информация: "в 12.00 прощание с Александром Столяровым в патологоанатомичском отделении больницы". Что делать? Времени у меня еще почти час. Иду куда глаза глядят и куда ноги ведут. Привели в храм. Вхожу - там он...

   Даже не удивилась. Все так и должно быть, все верно. Неверно только то, что он лежит посредине храма в гробу. И он совсем не похож на себя: где лохматые волосы, где небритость, очки, свитер или рубашка в клетку? Почему не слышен его голос?

   Людей немало, и никого лишнего. Все пришли к нему, с недоумением, растерянностью и болью. Началось отпевание. И я слышала его голос. Я точно знаю это не были галлюцинации. Как в своем рассказе о похоронах карлика, когда он подпевал священнику. Я слышала его голос и он был так привычно полон иронии, грусти и любви.

Через месяц я с другом приехала в Ирпень на кладбище. Был очень дождливый и по осеннему холодный день августа. Будний день, на кладбище ни души. Куда идти? Кого спросить? Звонить родным или друзьям? Решаем поискать сами. Ноги приводят. Безошибочно и точно. Стоим возле креста, который один в один как в фильме о святом Петровиче. Не хочется верить, что могила соответствует имени на кресте. Попросту не вмещается в голову. И ощущение что на кладбище нас трое. И будто мы беседуем о чем-то, грустно и весело одновременно, всё как в Розовом доме. Мы молчали. Но потом, когда ехали домой, оказалось у моего друга было тоже самое чувство. Будто бы проговорили с ним все это время о своем, сокровенном, как на исповеди.

    Я до сих пор не могу говорить с Юлей или Соней. Меня душат слезы. Наверное потому, что когда я смотрю на них, вижу его. Ведь во всем что он писал и снимал, о чем пел и говорил всегда было много любви к своей семье. Юлю, Соню, Матвея читатель знает так близко, интимно, и любит их любовью Александра Николаевича. Это как в его неправильной сказке - все нелогично, монахи детей рожают, но все по-настоящему, все живо. 

Наверное это эгоизм думать  о себе. Но что поделать, если этот пробел, дыра -  есть. И мне обидно и горько от того, что он

ушел. Я верю ему и не сомневаюсь в том, что смерти нет. Но зачем он так рано ушел в этот Розовый дом, к Пушкину, Достоевскому и Моцарту? Неужели с нами было хуже?

Однажды я написала своей подруге о том, как трудно вместить эту утрату. А она очень мудрые слова сказала.

- Аннушка, радуйся тому, что в вашей жизни он был и теперь есть навсегда. Я  вот не успела, только в этом году собиралась дочь отвести в его театр Андерсена. А у вас он был, и столько всего успел вложить в вас. Скажи ему и Богу за это спасибо.

Говорю спасибо Александру Столярову. Спасибо говорю и Богу, хотя пока еще не отпускает вопрос - ну неужели нельзя было потом, позже, просто ради нас, с дырками в животе. Но все равно, спасибо!