Дырявый шедевр

Смерть – самая гарантированная инфляция. Стоит только умереть человеку, тут же дорожают его вещи, фотографии, бесценными становятся слова и воспоминания, а недостатки трансформируются в чудачества и легко прощаются умершему. Возможно поэтому, нередко, мысли о смерти кажутся такими притягательными, несущими облегчение и свободу.

Мой дед был чудак и любил мастерить. Признаться, вряд ли он делал работу красиво и изящно, но вот фантазии у него было не отнять. Не в глобальных проектах, а так в бытовых мелочах, тех самых из которых состоит жизнь. Нужно было жить рядом с ним, чтобы видеть эти только ему понятные ритуалы. Если его просили прибить гвоздь, он не спеша доставал из кладовой свои инструменты. И хотя от него требовалось только дважды взмахнуть молотком, он доставал всё: пилу, дрель, массу неведомых запчастей и инструментов, паяльник и даже топорик. Словно хирург перед важной операцией раскладывал это все вокруг, занимая все девять квадратных метров кухни. Затем брал молоток, быстро прибивал гвоздь, после неспешно выкуривал победную сигарету у окна и принимался складывать свои сокровища обратно в Клондайк.

Когда его не стало, захотелось оставить себе что-то на память. Что-то к чему он имел отношение, сделанное его руками. Перебирая вещи, я нашла ее - ту самую волшебную ложку. История ее такова: получив от своей жены, моей бабушки, заказ, сделать ложку с дырочками для кулинарных операций, он, по обычаю, решил подойти к этому творчески. Разложив бесценные инструменты, он словно Пигмалион стал колдовать над свои творением. Потрачено было не только много его сил и наших стальных нервов, но и несколько трудовых дней. Нервы наши тратились поскольку, как любому художнику ему нужна была тишина и покой, и обеспечить это в кухне непросто. Мы на цыпочках входили в кухню, быстро кушали, чтобы не вызвать бурю его возмущений: он работает, а мы, бездельники, только и жрем. Ложка получилась удивительная: дырки были разного размера, и их расположение на ложке не поддавалось никакой логике. Почему так? Не проще ли было сделать проще? Но о чем я, ведь это же был он – мой дед! Сейчас вспоминая все это, на душе стало тепло: неужели раньше это вызывало раздражение и гнев? Вот глупая! Он же и вправду был просто чудак.

Я забрала эту ложку себе. Кроме помощи в приготовлении пищи, эта ложка для меня волшебная. Разглядывать ее, словно картину Ван Гога можно бесконечно долго, пытаясь разгадать, понять, увидеть и запомнить человека, который столько лет жил рядом…